ФЭТ-ФРУМОС, ИЗ СЛЕЗЫ РОЖДЕННЫЙ

Фэт-Фрумосу не хотелось и с места сдвинуться. Но, как всякий витязь, он дорого ценил братство крестовое, дороже собственной жизни, дороже любимой невесты.

— Царь пресветлый, много счастья у тебя было в жизни, но в одном тебе особенно повезло: в том, что побратался ты с Фэт-Фрумосом. Ладно, пойду похищать дочь Лютня!

Выбрал себе Фэт-Фрумос коней ретивых, коней с душою- ветром, и стал готовиться в поход. Тогда его нареченная — звали ее Иляной — прошептала ему на ухо, нежно целуя:

— Не забывай, Фэт-Фрумос, что пока тебя здесь не будет, я не перестану плакать.

Глянул он на нее с жалостью, приласкал и, вырвавшись из ее объятий, вскочил в седло и умчался.

Ехал он по кодрам пустынным, по горам с заснеженным челом. Ночью, когда меж древних скал появилась бледная, как лицо мертвой девы, луна, перед его глазами стали про­плывать то повисшие в небе чудовищные лохмотья, окуты­вающие вершину какой-нибудь горы, то мрачная руина было­го — разрушенный, разнесенный по камешкам замок.

Когда рассвело, Фэт-Фрумое увидел, что цепь гор перехо­дит в необозримое зеленое море, гладь которого лениво и звуч­но бороздят тысячи искристых волн; и сколько ни глядел он вдаль — только синее небо да море зеленое. В конце горного кряжа прямо над морем нависла величественная гранитная скала. А на ней, точно птичье гнездо, приютилась прекрас­ная крепость, столь белая, что казалась посеребренной. В ярких стенах сверкало множество окон; одно из них было открыто, и Фэт-Фрумос увидел среди горшков с цветами тем­ную голову девушки с мечтательным, как летняя ночь, ли­цом. Это была дочь Лютня.